Эдипов комплекс под «оптическим микроскопом» Фрейда и последователей классического анализа

После смерти своего отца, в письме Вильгельму Флиссу, датированным 15 октября 1897 года. Зигмунд Фрейд писал: «Мне пришла одна общезначимая мысль. Я обнаружил в себе, как и у всех остальных, чувства любви к матери и ревность к отцу. Чувства, которые, как я думаю, являются общими для всех маленьких детей… Если так оно и есть, то становится понятной мощная сила воздействия Царя Эдипа… в этой греческой легенде подхвачено компульсивное стремление, которое узнают все, потому что чувствуют в себе его существование. Каждый слушатель в зачаточном состоянии и в фантазии когда-то был Эдипом, и каждый в ужасе отшатывается от исполнения этой фантазии, перенесенной, благодаря легенде, в реальность…» (Кинодо, 2012, с. 44).

В 1899 году, в работе «Толкование сновидений», в «Книге века», Фрейд продолжил развивать эту мысль и сформулировал общее описание представления об «Эдиповом комплексе», как о совокупности эмоциональных переживаний, которые связаны с восприятием матери, восприятием отца, и восприятием отношений родительской пары. Он писал: «Возможно, это судьба каждого из нас - направить наш первый сексуальный импульс к нашей матери, и нашу ненависть, и наше первое убийственное желание - против нашего отца. Наши сны убеждают нас, что это так» (Фрейд, 2020, с. 245). В 1913 году, в работе «Тотем и Табу», он описал манифестацию Эдипова комплекса на уровне как группы, так и социума, и, объединив свои гипотезы об убийстве отца первобытной ордой и о последствиях этого убийства, предположил, что Эдипов комплекс породил цивилизацию. Позднее, в 1914, в другой своей работе «Введение в нарциссизм», он заявил, что Эдипов комплекс является универсальным для всего человечества (Кинодо, 2012).

Вероятно, ни один ученый не оказал столь глубокого влияния на мышление современников двадцатого века, как Зигмунд Фрейд. Также, как в свое время Николаус Коперник и Чарльз Дарвин, он сделал несколько фундаментальных открытий, которые ознаменовали собой смену парадигм и сильно «оскорбили» человечество. Во-первых, Зигмунд Фрейд был тем самым ученым, который одновременно и открыл психоанализ, и изобрел его. Во-вторых, он подарил нам уникальную идею о том, что существует бессознательная психическая область, которая включает бессознательные мысли, эмоции и мотивы, и, следовательно, может порождать необъяснимое поведение. Фрейд раскрыл нам глаза на то, что никто не является хозяином в собственном доме, и мало, что знает не только о других людях, но и о самом себе. Это стало первым ударом по нарциссизму человечества.

В-третьих, Зигмунд Фрейд подарил нам идею о бессознательной психической деятельности и идею о бессознательном мышлении. Он четко описал психические процессы, которые протекают в бессознательном, а также законы, которые управляют бессознательной психической деятельностью в терминах первичного процесса. В-четвертых, благодаря гению Зигмунда Фрейда, произошла революция в понимании того, что такое сексуальность - он открыл инфантильную сексуальность, тем самым нанеся второй удар по нарциссизму человечества. Также он сформулировал ядерный конфликт каждого ребенка, который назвал Эдиповым конфликтом. Опираясь на этот конфликт, стало возможным увидеть все действия, все отношения, и в целом всю жизнь каждого человека сквозь треугольную призму Эдипа (Кинодо, 2012).

Зигмунд Фрейд был выходцем из сравнительно нерелигиозной еврейской семьи, врачом по образованию, с обширными знаниями в области неврологии и нейрофизиологии. А также он был «ребенком своего времени», поэтому мыслил в рамках позитивистской картины мира рубежа 19-го и 20-го столетий, и рассматривал психические процессы, в терминах ведущей научно-естественной парадигмы того времени, используя «обычный микроскоп». Опираясь на работы Ньютона и Гельмгольца, он сформулировал элегантную теорию «психического аппарата» (Фрейд, 2019), предположив, что психическую деятельность человека, или его психический аппарат, как гипотетический конструкт, можно сравнить с паровым двигателем, в котором, по закону сообщающихся сосудов, циркулируют два типа психической энергии или влечений:

• либидо, или в узком смысле, сексуальная энергия, а в широком –влечение к жизни;
• деструдо, или в узком смысле, разрушительная энергия, а в широком- влечение к смерти.

Зигмунд Фрейд также предположил (Фрейд, 2019), что эти энергии регулируются (гомеостатическим) принципом удовольствия, который заключается в том, что целью любой психической активности является поиск удовольствия и избегание неудовольствия. Также Фрейд утверждал, что эти энергии имеют определенный локус или место в психическом аппарате. Сначала он назвал это место «Бессознательным» (согласно первой топике), а затем «Оно» или «бурлящим котлом влечений» (согласно второй топике). Это то самое место, в котором происходит колоссальная битва между Эросом и Танатосом, между инстинктом жизни и инстинктом смерти, между либидо и деструдо. Это то самое место, где существуют определенные законы и правила, которые управляют нашей жизнью «без нашего ведома», причем, вся наш сознательная деятельность является лишь следствием борьбы влечений.

В основу функционирования модели психического аппарата Зигмунд Фрейд заложил два закона термодинамики: закон сохранения энергии (энергия никуда не исчезает, а трансформируется в другие формы) и закон неубывания энтропии (в изолированной системе энтропия не уменьшается). Фрейд считал, что согласно экономическому принципу, количество психической энергии у каждого человека конечно и ограничено, а согласно динамическому принципу, энергии могут перемещаться. Чем больше либидо направлено на себя, тем меньше человек интересуется другими объектами, и наоборот. Причем между Эго-либидо и объектным либидо нет качественной разницы, Эго-либидо превращается в объектное и наоборот простым перемещением, считал Зигмунд Фрейд (Фрейд, 2019).

Фрейд предположил, что психическая энергия образуется в результате функционирования тела, а значит, обусловлена телесными напряжениями. Вся феноменология человека, всё многообразие его физической деятельности и деятельности психического аппарата, обязаны тому, что в теле человека постоянно возникают напряжения, которые толкают его освободиться от них, чтобы достичь гомеостатического равновесия. Сброс напряжения, разрядка, или освобождение психической энергии, происходят в терминах рефлекторной дуги – «Stimuli – Response» модели. Физиология и интенсивность биохимических процессов, которые проецируются на поверхность тела, детерминируют меру психического напряжения и называются эрогенностью. В связи с этим, некоторые участки кожи и слизистые оболочки становятся эрогенными - очень чувствительными к стимуляции, в результате которой и происходит сброс биохимически детерминированного напряжения.

Например, когда ребенок рождается, то первое удовольствие от функционирования своего тела он получает в контакте с матерью, в процессе сосания материнского соска. Другими словами, в ведущей эрогенной зоне младенца (оральной) скапливается психическое напряжение (либидо), обусловленное функционированием его тела. Это напряжение направлено на мать, и разряжается в терминах рефлекторной дуги, посредством усиления моторной иннервации (сосания). Цель этой разрядки - достижение гомеостаза.

В связи с тем, что Зигмунд Фрейд мыслил в терминах экономики либидо, становится понятным, что феномен «инфантильная сексуальность», который он открыл, связан ни с чем иным, как со сбросом или разрядкой телесного напряжения, которая происходит в ведущей эрогенной зоне и дает ощущение удовольствия. Но Фрейд утверждал (Фрейд, 2019), что инфантильная сексуальность – это не то же самое, что взрослая сексуальность. Максимальное возбуждение может локализоваться в любой из эрогенных зон, не обязательно в гениталиях, которые играют скорее роль первой среди множества равных эрогенных зон. А также у инфантильной сексуальности другие цели: маленькому ребенку безразлично, каким образом происходит процесс сброса напряжения, он аутоэротически стимулирует все зоны, отмечал Отто Фенихель (Фенихель, 2021). Более того, в инфантильной сексуальности возбуждение слабо разграничено с удовлетворением, и поэтому полная релаксация никогда не достигается.

По мере того, как ребенок развивается, эрогенные первичности последовательно сменяют одна другую: от оральной к анальной, затем к генитальной. Но это не значит, что существует специфическое оральное, анальное или генитальное либидо, существует только одно либидо, которое смещается из одной зоны в другую. Также это не значит, что если одна эрогенная зона активна, то другие «спят», в реальности у ребенка всегда активизированы все эрогенные зоны. Зигмунд Фрейд делал акцент на том, что коммуникация с матерью окрашивается тем, где происходит наибольшая концентрация либидо. Поэтому, согласно тому, в какой эрогенной зоне преимущественно происходит разрядка либидо, Фрейд выделял несколько этапов психосексуального развития человека (Фенихель, 2021):

• Инфантильный период:

-орально-каннибалистическую стадию (от 0 до 1-1,5 лет),
-анально-садистическую стадию (от 1 до 3 лет),
-фаллическую или амбивалентную стадию (от 2,5-3 до 5-6 лет),

• Латентный период (от 6 лет до начала полового созревания);
• Пубертатный период или генитальную или пост-амбивалентную стадию.

Итак, в период от 3 до 6 лет у ребенка любого пола происходит формирование генитального примата и все либидинозное напряжение скапливается в гениталиях. В статье «Инфантильная генитальная организация» 1923 года Зигмунд Фрейд писал, что во время этого периода «…только одни гениталии, а именно мужские, имеют значение. Поэтому то, что наличествует, — это не примат гениталий, а примат фаллоса» (Фрейд, 2018, с. 219). Именно поэтому Фрейд назвал эту стадию фаллической. Зигмунд Фрейд сделал предположение, что в фаллическую стадию ребенок проходит Эдип - испытывает желание разрядить напряжение в своих гениталиях, которое направлено на родителя противоположного пола, а другой родитель, как соперник, должен быть устранен. Более того, Зигмунд Фрейд считал Эдипов комплекс пиком инфантильной сексуальности (Фенихель, 2021).

Также в работе «Толкование сновидений» Фрейд описал феномен «идентификации» (Фрейд, 2020). Идентификация — это бессознательный психический процесс, который связан с тем, что каждый человек (субъект) стремится с кем-то идентифицироваться, быть подобным другому человеку (объекту), отождествиться с ним на основе влечения. В процессе идентификации он перенимает аспекты поведения этого объекта: жесты, мимику, позы, манеры, ритмы и так далее. Если объект исчезает или становится недоступен, то происходит депривация либидинозных желаний субъекта, его ожидания не сбываются, и как следствие, возникает фрустрация. Зигмунд Фрейд утверждал (Фрейд, 2020), что результатом фрустрации либидо является идентификация с фрустрирующим объектом. В силу того, что мать чаще всего кормит и опекает ребенка с самого рождения, первичная идентификация происходит именно с ней: ребенок инкорпорирует материнское «имаго» (бессознательный образ матери или его часть). Сьюзен Айзекс предполагала (Steiner et al., 2019, p. 145), что «имаго включает в себя все соматические и эмоциональные элементы субъективного отношения к воображаемой фигуре (матери), телесные связи с Ид в бессознательной фантазии, а также фантазию инкорпорации».

Идентификация с отцом происходит позже, на фаллической стадии организации либидо, и, с точки зрения Фрейда (Фенихель, 2021), протекает по-разному у мальчиков и у девочек. Перефразировав Наполеона, Зигмунд Фрейд писал: «…анатомия – это судьба» (Фрейд, 2019). Алессандра Лемма и Поль Линч отмечали (Lemma, Lynch, 2015), что Фрейд делал акцент на том, что мегаломанические детские желания включают в себя как желание быть с (идентифицироваться с) обоими родителями - обладать их гениталиями и способностями, так и желание иметь секс с обоими родителями.

Эдипов комплекс мальчика

На фаллической стадии пенис мальчика становится особенно чувствительным и приобретает исключительную значимость. Мальчик идентифицируется со своим пенисом и начинает испытывать мужскую гордость, которая, тем не менее, ограничивается мыслями о том, что он еще ребенок, а не взрослый, как отец, и его пенис меньше, чем пенис отца. Это мощно бьет по нарциссизму любого мальчика, и создает у него впечатление того, что он проиграл отцу в Эдиповой борьбе (Фенихель, 2021).

Также вследствие того, что мальчик наделяет свой пенис высокой нарциссической оценкой, у него возникает страх того, что может случиться нечто неприятное с его драгоценным органом. Этот страх Зигмунд Фрейд назвал «кастрационной тревогой» (Фенихель, 2021) и предположил, что страх кастрации является фундаментальным мужским страхом, наивысшим среди всех страхов о разрушении тела (Фрейд, 2019). Страх кастрации уходит корнями к архаичному страху возмездия, так называемому закону Талиона «око за око, зуб за зуб», по которому мера наказания отражает тяжесть преступления. Отто Фенихель (Фенихель, 2021) утверждал, что кастрационному страху присуща высокая динамическая сила, сравнимая с оральной тревогой (со страхом быть съеденным) и с анальной тревогой (со страхом покушения на содержимое тела).

Окружение мальчика, его семья и другие социальные институты, разделяют фантазии мальчика о наказании, тем или иным образом подтверждая, что если он будет мастурбировать, то это отвалится. Также мальчик беспокоится не только о том, что может случиться в будущем, но и о том, что, мастурбируя, он уже повредил свой пенис, и это обязательно будет обнаружено. Более того, взрослые могут угрожать ему оторвать это, шутливо или серьезно имея в виду другие наказания, которые мальчик, тем не менее, расценивает как угрозу кастрации (Фенихель, 2021).

К довершению всего, в определенный момент мальчик начинает понимать, что его тело отличается от материнского. Силясь представить мать без пениса, мальчик полагает, что мать некогда имела пенис, но утратила его, и это очень сильно пугает его. Он начинает бояться, что его ждет та же самая участь, что и мать, и он будет кастрирован. С одной стороны его сильно тянет к матери, и он хочет быть таким же, как она. А с другой стороны, у него возникает тревога, что, если он станет таким же, как мать, то это будет означать, что его тело повреждено. Анализируя случай 5-летнего Ганса, Зигмунд Фрейд предполагал (Кинодо, 2012), что мальчик, наблюдая наружные женские половые органы, придает особую важность угрозам взрослых, которые ранее воспринимал легкомысленно.

Таким образом, кастрационная тревога имеет два источника. Во-первых, это - специфичность фантазий мальчика относительно первичной сцены. Во-вторых, это - специфичность его страхов, связанных с мужественным отцом, который имеет остроконечное «оружие», способное проникать, или с женственной матерью, которая имеет полый орган, способный поглощать. Интенсивность кастрационной тревоги прямо пропорциональна степени нарциссической оценки пениса, утверждал Отто Фенихель (Фенихель, 2021). Возвращаясь к вопросу идентификации с отцом, необходимо отметить, что у мальчика она проходит под флагом страха кастрации. Зигмунд Фрейд настаивал (Фрейд, 2019), что мать для мальчика является табуированным объектом. Более того, на пути к ней всегда стоит отец, как препятствие, который фрустрирует - запрещает мальчику разряжать либидинозные импульсы, направленные на мать. Поэтому мальчик идентифицируется с фрустрирующим объектом (с отцом), который, как минимум, в фантазии мальчика, угрожает кастрировать его и устранить как соперника, в ответ на импульсы мальчика сместить и кастрировать отца.

Именно под флагом кастрационного страха у мальчика происходит отказ от либидинозных претензий к матери и разрушительных претензий к отцу, а его Эдипов комплекс разрушается или разрешается. Чтобы иметь дело с внутренним объектом, а не с внешним, и больше не бояться отца, мальчик сам «становится» отцом – он идентифицируется с ним, интроецирует образ или «имаго» отца. Это означает, что в Эго каждого мальчика образуется некоторая психическая инстанция, тождественная образу отца часть, которая отныне будет регулировать поведение мальчика и его мораль. Эту инстанцию Зигмунд Фрейд назвал «Супер-Эго» (Фрейд, 2019). Теперь мальчик всё время будет оборачиваться на этот внутренний образ, как бы ведя диалог не с реальным отцом, а с самим собой. То есть, поведение и мораль мальчика будут регулироваться не внешними запретами, а внутренними.

Томас Огден писал (Огден, 2001) о том, что Супер-Эго не является копией поведения родителей. В связи с тем, что тот объект, который интроецируется, никогда не является реальным объектом. Супер-Эго скорее является копией идеализированных родителей и их запретов, но не их поведения. Поэтому функция Супер-Эго, по мнению Фрейда, состоит исключительно в том, чтобы наблюдать за мальчиком, воспитывать, запрещать, наказывать его, и так далее. А так как зачастую Супер-Эго окрашено в собственную ярость, обиду, ненависть и ревность мальчика, то оно является преследующим, атакующим и деструктивным. Супер-Эго всегда относится к Эго с точно такой же яростью и ненавистью, с какой мальчик бессознательно относится к образу отца. Следовательно, чувство вины, как выражение напряжения между Эго и Супер-Эго мальчика, может быть такое сильное, что оно будет разрушать его Эго.

Одновременно со становлением Супер-Эго, мальчик сохраняет привязанность к первому объекту, к матери. Безусловно, мальчик также любит и своего отца, и порой испытывает неприязнь или даже ненависть к матери, но любовь к матери в подавляющем большинстве случаев доминирует на стадии инфантильной сексуальности, и в последующем будет детерминировать выбор сексуального объекта противоположного пола.

По мере развития, в определенный момент положение дел, в котором противоречивые чувства любви и ненависти и к матери, и к отцу, прекрасно сосуществовали, не приводя к конфликтам, благодаря особенностям первичного процесса, становится невозможным. Мальчик начинает понимать, что его идентификация с отцом по формуле: я хочу быть таким как отец, хочу иметь большой пенис, как у отца, хочу иметь такие же способности, как у отца, и его неприязнь к отцу, связанная с тем, что у отца есть известные преимущества и привилегии, вступают в конфликт. Тогда мальчик делает вывод о том, что он любит мать и ненавидит отца, поскольку тот забирает мать к себе. Такая система отношений к родителям достигает своего пика на четвертом-пятом году жизни мальчика и называется позитивный или прямой Эдипов комплекс.

Если у мальчика превалирует любовь к отцу, а фаллические устремления к матери подавляются, более того, возникает ненависть к матери, которая препятствует любви к отцу, то говорят о негативном или обратном или инвертированном Эдиповом комплексе. Впрочем, определенные черты негативного Эдипова комплекса проявляются и в норме, при позитивном Эдиповом комплексе (Фенихель, 2021). Тогда говорят о «полном Эдиповом комплексе», который характеризуется пиком любви и ненависти к отцу, сопровождаемым пиком любви и ненависти к матери.

Таким образом, если всё идет хорошо, Эдипов комплекс разрешается у мальчика под флагом кастрационной тревоги - мальчик отделяется от матери и отца, а значит, теряет с ними связь. Его либидинозные импульсы, направленные на мать, фрустрируются, надежды и ожидания не сбываются, поэтому он вынужден навсегда отказаться, убежать, отвернуться от Эдиповой любви к матери, так как получить эту любовь он может только подвергнув свой пенис опасности. В результате он идентифицируется с отцом, а его либидинозные влечения направляются на других женщин. Также у него устанавливается Супер-Эго, которое окрашивается в доминирующие по отношению к родителям чувства, которые по мнению Зигмунда Фрейда (Фрейд, 2019) чаще всего имеют преследующий, порицающий, агрессивный и даже деструктивный характер.

Эдипов комплекс девочки

Зигмунд Фрейд выделял фаллическую стадию и у девочек. На этой стадии, любая девочка обнаруживает, что имеет богатый на ощущения клитор, который играет огромную роль в ее сексуальном возбуждении, вероятно даже большую, чем другие наружные половые органы (Фенихель, 2021). В психике девочки клитор репрезентирует пенис, и свои фаллические желания она выражает посредством клиторальной мастурбации. Также, как правило, на этой стадии девочка еще не знает о существовании у нее вагины, в силу анатомического строения женских половых органов.

С другой стороны, каждая девочка, также как и мальчик, разделяет всех людей на тех, кто имеет пенис, и на тех, кто его утратил, причисляя себя ко второй категории. Девочка фантазирует, что обладатели пениса, вероятно, имеют преимущества при мочеиспускании и мастурбации, а также менее подвержены фрустрации и более независимы, утверждал Отто Фенихель (Фенихель, 2021). Поэтому во время фаллической фазы ее фундаментальные желания сосредотачиваются на получении пениса.

Зависть к обладателям пениса, или другими словами «зависть к пенису», как назвал ее Зигмунд Фрейд (Фрейд, 2019), у девочки конденсируется с фантазиями о том, что она утратила свой пенис в качестве заслуженного наказания за плохое поведение, либо в качестве несправедливого наказания. Также, девочка фантазирует, что эта утрата могла произойти в результате отвержения или злого умысла матери. Так или иначе, осознание факта того, что пенис у нее отсутствует, наносит мощный удар по нарциссизму любой девочки, и обусловливает у нее впечатление неполноценности (Фенихель, 2021). Возникает так называемый «кастрационный комплекс», аналогичный идее мальчика о возможной утрате пениса (кастрационной тревоге). Именно факт того, что страшное наказание уже свершилось в фантазиях девочки, а мальчик только пребывает в страхе возможного наказания, и обусловливает различия в развитии Эдипова комплекса девочки и мальчика.

Обнаружив, что у нее нет пениса, девочка обрушивает весь свой гнев и ненависть на мать. Тем самым она нарушает сильную до-Эдипову привязанность к матери и делает дополнительный шаг в своем развитии, который не делают мальчики. Разочаровавшись в матери за то, что та родила ее не такой, лишила чего-то, девочка совершает переход от одного объекта любви к другому. Она переходит от матери, как от первичного объекта, к объекту противоположного пола (к отцу) и начинает в нем искать то удовлетворение, в котором отказала ей мать. Позже, в своих фантазиях девочка замещает идею о получении пениса на идею о получении ребенка от отца, мальчика, который заменит ей якобы утраченный пенис. «… ребенок, таким образом, согласно эквивалентам древней символики, занимает место пениса», писал Зигмунд Фрейд в лекции «Женственность» (Фрейд, 2019, с. 507).

Отто Фенихель писал (Фенихель, 2021), что по сравнению с мужской тревогой о реальном органе, женская кастрация не имеет такого динамического фактора, который бы управлял отказом девочки от ее либидинозных и деструктивных претензий по отношению к матери и отцу. Это значит, что, во-первых, девочка никогда не проходит Эдипов комплекс в той же мере и столь же решительно, как мальчик, а также у нее формируется более слабое Супер-Эго, а следовательно, совесть и мораль. Развитие Супер-Эго в целом сильно отличается у девочки и у мальчика, а единственная их общая черта состоит в том, что и Супер-Эго, и вина, являются результатом Эдипова комплекса, как считал Зигмунд Фрейд (Фрейд, 2019). Во-вторых, вместо кастрационной тревоги у девочки ярко выражен страх потери любви, который Фрейд связывал со страхом смерти матери. В-третьих, у девочки выражен страх того, что рано иди поздно обнаружится тот факт, что вследствие действий, которые она совершала и которые ей были запрещены, она была «кастрирована». Этот позор может сильно ограничивать ее сексуальные проявления, и являться причиной сомнений в целостности собственного тела и в способности вынашивать детей.

Необходимо отметить, что Фрейд обращался к идентификации девочки с матерью в до-Эдипову фазу, затем к идентификации девочки с матерью в ходе Эдипа, но никак не связывал эти две установки, и не показывал, какое влияние оказывает до-Эдипова феминная идентификация с матерью на ход Эдипова комплекса девочки. Он считал, что на протяжении фаллической стадии, пока у девочки формируется примат гениталий, она относится к матери как к фаллической фигуре (Кляйн, 2009). А также предполагал, что девочка начиная с фаллической стадии и на протяжении всей жизни, сохраняет «остатки» до-Эдиповой фиксации на матери, а следовательно, относится к ней амбивалентно. И даже ее любовные объекты в той или иной степени напоминают ее мать, а не отца.

Таким образом, в отличие от мальчика, девочка вплывает в Эдипов комплекс под флагом кастрационного комплекса, как в тихую гавань. Если у мальчика Эдипов комплекс разрешается под страхом кастрационной тревоги, то у девочки Эдипов комплекс вызывается кастрационным комплексом. Разочарованная отсутствием пениса, она направляет на отца все свои либидинозные импульсы, а исполненную виной ненависть направляет на мать: всё хорошее – к мужчине, к отцу, а всё плохое – к матери. Очень часто это ставит под угрозу разрешение амбивалентного конфликта в целом.

Формирование и преодоление Эдипова комплекса

Как уже упоминалось, Зигмунд Фрейд считал Эдипов комплекс пиком инфантильной сексуальности, развитие которой идет последовательно от орального эротизма через анальный к генитальному. Также последовательно развиваются амбивалентные чувства к матери и к отцу. Они достигают своей кульминации в Эдиповых инцестуозных и разрушительных устремлениях, и зачастую выражаются в исполненной виной мастурбации. Если ребенок преодолевает эти устремления, то это служит предпосылкой для формирования у него зрелой генитальной сексуальности и нормальной психики, считал Зигмунд Фрейд. Если ребенок не преодолевает эти устремления, то это свидетельствует о его бессознательных фиксациях на Эдиповых влечениях и невротической психике (Фрейд, 2019). Отто Фенихель считал (Фенихель, 2021), что Эдип часто не преодолевается в силу некоторого травматического опыта, вследствие которого генитальность связывается с угрозой. А всё, что усиливает страхи, например, угрозы, или события, которые субъективно воспринимаются как угрозы, в свою очередь, способствуют вытеснению генитальной сексуальности, и препятствуют преодолению Эдипова комплекса.

Отто Фенихель утверждал (Фенихель, 2021), что особое влияние на формирование и преодоление Эдипова комплекса оказывают 2 фактора. Первый — это то, как мать и отец относятся к полу ребенка. Второй — это то, как мать и отец относятся друг к другу, а также то, что ребенок знает или фантазирует об их сексуальной жизни, так как именно это влияет на то, как ребенок будет воспринимать свою сексуальность. Например, наблюдение ребенком первичной сцены родителей вызывает у него сильное сексуальное возбуждение, которое во много раз превышает его способности к разрядке, а следовательно, сильно травмирует. Более того, наблюдаемые действия между родителями, ребенок может интерпретировать как насилие или избиение, то есть, в садистском смысле. Следовательно, это может обусловливать его садистское восприятие сексуальности в целом, а вид обнаженных взрослых или их гениталий вызывать страх кастрации. Зигмунд Фрейд также утверждал (Фрейд, 2019), что если ребенок не является свидетелем фактической первичной сцены, то он будет ее фантазировать, и такие фантазии Фрейд назвал «первичными».

Помимо этого, семейная мораль, допустимость в семье инстинктивных побуждений, особенности отлучения от груди и туалетного тренинга, восприятие родителями секса, которое они сознательно или бессознательно демонстрируют, чрезмерная опека или авторитарность, восприятие родителями мастурбации ребенка, восприятие того, как ребенок относится к ним самим, все эти факторы влияют на формирование и преодоление Эдипова комплекса.

Интересен тот факт, что то, каким образом ребенок реагирует на мать и на отца, а также на собственные желания по отношению к ним, напрямую зависит от личности родителей и факта того, насколько они сами прошли Эдипов комплекс. «Невротичные родители воспитывают невротичных детей, а в Эдиповом комплексе детей отражается неразрешенный Эдипов комплекс родителей» писал Отто Фенихель (Фенихель, 2021). Если в силу некоторых обстоятельств родители получают мало сексуального удовлетворения, то бессознательно они направляют свои сексуальные импульсы на ребенка. Такого рода «любовь» ребенок бессознательно воспринимает как обольщение, что усиливает его Эдипов комплекс. А родители, которые бессознательно чувствуют это, начинают еще больше его фрустрировать, угрожать и даже наказывать. То есть, сначала они вводят его в заблуждение и соблазняют, а потом подвергают санкциям.

Если в семье уже есть старшие или появляются младшие сиблинги, то это всегда усложняет преодоление Эдипова комплекса и углубляет Эдиповы конфликты. Если в семье отсутствует один из родителей (умирает, уходит, никогда не было), то ребенок придумывает его в своих фантазиях. Более того, ребенок начинает чувствовать свою исключительность и ожидает некоторых компенсаций и высокий интерес к себе окружающих. Если в семье отсутствует родитель одного пола с ребенком, тогда ребенок будет испытывать триумф в результате осуществления его разрушительных Эдиповых импульсов и вину за это «убийство». Если в семье отсутствует родитель противоположного пола, тогда в силу того, что Эдипова любовь будет фрустрироваться, отсутствующий родитель будет идеализироваться в фантазиях.

Так что же такое Эдипов комплекс? Это биологический феномен, который свойственен каждому человеку, или это социальный феномен, на который влияет семья, и который подвержен изменениям, как и сама семья? Вероятно, что различие между двумя этими феноменами весьма относительно. С одной стороны, человеческий ребенок рождается абсолютно беспомощным по сравнению с детенышами млекопитающих, и для того, чтобы выжить, ему необходима длительная опека и любовь. Поэтому он всегда будет искать любовь взрослых, а тех, кто эту любовь отнимает, он будет ненавидеть и ревновать. Если это и называется Эдиповым комплексом, тогда есть смысл говорить о его биологической основе.

А с другой стороны, Зигмунд Фрейд не расценивал влечения, как неизменные паттерны, он считал их остатками прежнего влияния окружения (Фрейд, 2019). Поэтому, скорее семья способствует развитию Эдипова комплекса, а не наоборот. Более того, Зигмунд Фрейд рассматривал Эдипов комплекс в терминах либидинозных и деструктивных драйвов, а также их разрядок по типу рефлекторной дуги, которые направлены на мать и на отца. С этой точки зрения, семья непосредственно влияет на формирование Эдипова комплекса, и если институт семьи изменится, то это повлечет за собой изменение Эдипова комплекса: не будет родителей и сиблингов, Эдипов комплекс будет другим.

Подводя итог, можно сказать, что Зигмунд Фрейд, «первооткрыватель» и изобретатель психоанализа, также открыл Эдипов комплекс, ядерный конфликт каждого человека, который представляет собой комплекс эмоционально заряженных сознательных и бессознательных амбивалентных импульсов, идей, тревог и защит, возникающих треугольнике «мать-дитя-отец». Этот конфликт представляет собой внутрипсихическую структуру, присущую каждому человеку, и определяет всё многообразие его отношений, реальных и сфантазированных. Эдипов комплекс Фрейда движим либидинозными и деструктивными импульсами, поэтому Эдип Фрейда - инцестуозный и отцеубийственный. Согласно Фрейду, Эдипов комплекс протекает по-разному у мальчиков и девочек, и разрешается под страхом кастрационной тревоги, что влечет за собой изменение психического аппарата таким образом, что Супер-Эго становится «преемником» Эдипова комплекса.

Список литературы:

1. Кинодо Ж.-М. Читая Фрейда: изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе / Пер. с фр. – М.: «Когито-Центр», 2012. – 416 с. (Библиотека психоанализа).
2. Кляйн М. Психоаналитические труды: В 7 т. / Мелани Кляйн. – Пер. с англ. под науч. ред. С.Ф. Сироткина и М.Л. Мельниковой. – Ижевск: ERGO. 2007. T. V. «Эдипов комплекс в свете ранних тревог» и другие работы 1945-1952 гг. – 2009. – XII, 312 с.
3. Огден Т. Мечтание и интерпретация: Ощущая человеческое / Перев. с англ. А.Ф. Ускова. - М.: Независимая фирма «Класс», 2001. – 160 с. (Библиотека психологии и психотерапии, вып. 91).
4. Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов / Пер. с англ., вступ. ст. А.Б. Хавина. – 4-е изд. - М.: Академический проект, 2021. - 620 с. (Психологические технологии).
5. Фрейд З. Введение в психоанализ / Зигмунд Фрейд; пер. с немецкого Т.В. Барышникова; предисл. Э. Марона; примеч. В. Брушлинского. - Москва: Издательство АСТ, 2019. – 720 с. (Всемирное наследие).
6. Фрейд З. Очерки по психологии сексуальности / Зигмунд Фрейд; [перевод с немецкого Г. Барышниковой] – Москва: Эксмо, 2018. – 352. – (Зигмунд Фрейд).
7. Фрейд З. Толкование сновидений / Зигмунд Фрейд; пер. с нем. Я.Когана – Спб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2020. – 512 с.
8. Lemma A., Lynch P.E. Sexualities Contemporary Psychoanalytic Perspectives / London, Routledge, 2015. - 258 p.
9. Steiner R., Wise I., Williams P., Unconscious Phantasy / London, Routledge Taylor & Francis Group, 2019. - 240 p.