Эдипов комплекс под «квантовым микроскопом» Биона и последователей пост-Бионианского направления Кляйнианской школы

Жерар Блендоню писал (Блендоню, 2019), что Уилфред Бион был одним из наиболее выдающихся теоретиков психоанализа второй половины 20-го века, его творчество по праву отмечает научную революцию в развитии психоанализа, смену парадигм и глубокое переосмысление философских, прежде всего эпистемологических, основ психоаналитического учения. Влияние работ Биона сложно переоценить, оно простирается далеко за рамки той или иной школы психоанализа, и даже за пределы психоанализа как такового. Он внес уникальный вклад в изучение групповой динамики, в методы исследования групп и организаций, в исследование эпистемологии, а также предложил новый подход в работе с психозами в психиатрии. Но основной сферой интереса Уилфреда Биона всегда оставалось уникальное событие психоаналитического опыта утверждал Роберт Хиншелвуд (Хиншелвуд, 2019).

Леон Гринберг считал (Гринберг и др., 2008), что одно из величайших достижений Биона состоит в том, что он привнес процесс мышления и приобретения знания о внутреннем мире в центр психоаналитического изучения, при этом, различая реальное знание, в терминах познания себя посредством эпистемофилического импульса, от его имитаций. Бион работал с сильно нарушенными пациентами, и это позволило ему иначе взглянуть на механизмы мышления и описать квантовый скачок «from brain to mind» (от мозга к разуму), а именно то, каким образом нейрофизиология становится психологией. Блендоню писал (Блендоню, 2019), что, вооружившись собственным толкованием идей Мелани Кляйн, Уилфред Бион вернулся к открытиям Зигмунда Фрейда, и развил расширенную метапсихологию, которая произвела взрывной эффект, придала новое содержание таким понятиям, как мышление, знание, отношение внутреннего к внешнему, природе психоаналитического объекта и задачам психоанализа.

Модель психоанализа Биона заключается в теории мышления, которая связана с течением времени и устремлена в будущее, и в которой психоанализ способствует созданию нового способа бытия. Согласно его теории мышления, существует ядро психики, так называемые пре-концепции, которые постоянно находятся в движении - стремятся к реализации для того, чтобы порождать концепции, то есть, мысли. Это стремление пре-концепций к реализации уходит корнями в человеческую эволюцию, в течение которой человек стал не просто ходящим на двух ногах (Homo Erectus), а человеком думающим (Homo Sapiens). Бион считал, что ссылка на пре-концепции является основополагающей для всего аналитического процесса, поскольку она тотально переопределяет феномен того бессознательного, которое описал Фрейд.

Как отмечалось ранее, бессознательное Фрейда является филогенетическим, детерминированным и гиперструктурным. А с точки зрения Биона, бессознательное имеет совершенно иные характеристики, такие как бесконечность развертывания (бессознательное как бесконечные множества, термин, введенный Матте-Бланко), расширяемость и недоступность. Бион также указывал на существование определенной психической процедуры, которая открывает психические ворота в бессознательное. Другими словами, бессознательное Биона – это не просто продукт вытеснения, и мы имеем дело не только с бессознательным, которое никогда не было сознательным. Мы имеем дело с активным психическим состоянием, генератором спектра форм, которые явно выходят за рамки конфликта либидо и деструдо, и присутствуют в любых жизненных обстоятельствах, являясь в некотором роде хаосом со всей присущей ему сложностью.

Отправной точкой Биона являлась феноменология самой аналитической сессии, составляющими элементами которой являются эмоциональная атмосфера, чувство сессии, эмоциональное состояние аналитика, его мысли, чувства и желания. Он пользовался понятиями из математики, философии и психоанализа, а также моделями и мифами, как языком для описания внутренних процессов, которые происходят в психике. Бион проводил анализ феноменологии на основе двух принципов – выявление истины и психический рост, он исследовал процессы, в результате которых возникает истина, и процессы, которые препятствуют ее познанию. Это является основой и единственной установкой, которую принимал Бион (Симингтон, Симингтон, 2010). Другими словами, его феноменологический метод заключается в распознавании лжи от истины, незнания от невежества, знания от всезнания, знания, полученного через опыт, от знания, как набора фактов. С точки зрения Биона, истина является тем же самым для мышления, чем пища является для тела, а недостаточность истины о самом себе приводит к своего рода ментальному рахиту.

В книге «Внимание и интерпретация» Бион писал (Бион, 2010, с. 30): «Принесет ли нам видение жизни такой, какая она есть, утешение? Я не знаю. Но если утешение вообще возможно, то утешение, полученное от истины, какая бы она ни была, будет надежным и прочным, а то, которое происходит из ошибок, будет, как и его оригинал, ложным и мимолетным». Эта цитата напоминает изречение Зигмунда Фрейда о целях анализа, которые состоят в том, чтобы заменить страдания невротика на обычное несчастье нормального человека (Фрейд, 2005). В отличие от Биона, Фрейд считал, что познание себя — это познание вытесненного бессознательного, то есть, познание той части психики, которая активно влияет на мысли чувства, отношения, установки и поведение, и находится вне контроля (Хиншелвуд, 2019).

Как уже говорилось в предыдущих главах, Фрейд считал, что поведение любого человека регулируется принципом удовольствия и принципом реальности, и человек может отказываться от удовольствия в настоящем в пользу большего удовольствия в будущем, то есть, быть мотивированным желанием будущего блага. Бион же предполагал, что существует принципиально иная мотивационная категория, которая движет каждым человеком. Она детерминирована стремлением узнать истину и жаждой психического роста, а не избеганием неудовольствия и получением удовольствия. Из этого следует, что принцип удовольствия Фрейда принципиально противоположен мотивационному принципу Биона – стремлению к истине (Симингтон, Симингтон, 2010). И если Фрейд был сосредоточен на внешнем мире, который индивид должен покорить, чтобы обеспечить удовлетворение своих потребностей с помощью мысли, то Бион был сосредоточен на рефлексии индивида, который познает себя. Причем, мысль, по Биону, и является средством постижения истины о самом себе. В рамках же концепции Фрейда индивид не имеет потребности постичь истину о самом себе.

Более того, функция, которая описывает судьбу либидо, является линейной и применима только к феноменам Евклидова пространства. Пространство эмоциональных связей же является многомерным и в нем действуют другие законы, а также необходим так называемый ментальный оператор, который может иметь дело с бесконечностью. Бион предположил, что таким оператором может выступать «альфа-функции», с помощью которой индивид постигает и осмысляет свой эмоциональный опыт. В своей работе «Научение через опыт переживаний» 1962 года (Бион, 2008) Бион описал альфа-функцию как психоаналитическую функцию личности. Эта функция присуща только человеку, определяет всё его психическое развитие и служит для обработки «бета-элементов» (бета-ментальности) - «мыслей без мыслителя», как характеризовал их Бион, невыносимых «сырых» протоэмоций, разрушительных сенсорных ощущений, которые неспособны стать психическим опытом и подходят только для эвакуации. Процесс обработки бета-элементов альфа-функцией, в результате которого нейрофизиология трансформируется в «альфа-элементы» — пригодные для осмысления и переработки в сновидения, фантазии, ожидания, чувства, и, наконец, далее в само мышление, слова, жесты, сложные фразы, вплоть до научных теорий и математических вычислений, называется «альфабетизацией».

Вопрос альфабетизации: «Кто я такой?» — это вопрос, который возникает у каждого человека, а значит, у каждого Эдипа. Это вопрос стремления к знанию, вопрос научения ребенка связывать вещи друг с другом: эмоции с мыслями, фантазии с реальностью, одну идею с другой, связывать то, что позже будет восприниматься как связь родителей. Уилфред Бион предполагал (Гринберг и др., 2018), что бета-ментальность толкает младенца к поиску «аппарата для мышления», которого у него пока нет, и он вынужден заимствовать у матери ее способность альфабетизировать для того, чтобы «thinking thoughts» (думать мысли). Лишь постепенно эта способность станет его собственным достоянием, но это произойдет только в том случае, если сама мать, как «контейнер», будет способна принимать все проективные идентификации ребенка с любовью, писал Жерар Блендоню (Блендоню, 2019).

Если вернуться к истокам психоанализа, то Зигмунд Фрейд еще в 1905 году (Фрейд, 2006) упоминал «Wissentrieb» (импульс стремления к знанию), но рассматривал его, как первичное выражение инфантильного сексуального любопытства, которое возникает в фаллической фазе психосексуального развития, и не придавал ему характер базового конституционального инструментария человека. Фрейд был жестким детерминистом, и был сосредоточен на том, чтобы объяснить любое событие с помощью эффективной безличной причины. Бион же мыслил по-другому, он считал, что причинной связи не существует, а существует нечто «немыслимое», более фундаментальное, более глубокое и всеобъемлющее. Он описывал это как опыт, который может быть трансформирован из немыслимого, в тот, который может быть обработан психически, а следовательно, помыслен.

Этот «немыслимый» опыт является чем-то поверхностным, тем, что может быть чувственно ощутимо индивидом, Бион называл это «эмоциональной болью». Опираясь на концепцию Мелани Кляйн о проективных идентификациях, он утверждал, что если индивид не способен иметь дело с душевной болью или с истиной, то он не вытесняет ее, а уклоняется от нее, эвакуирует с помощью массированных проективных идентификаций в другие объекты. Дональд Мельтцер утверждал (Meltzer, 2020), что зависимости от того, куда происходит проективная идентификация: во внутренний объект или во внешний, и где «проживают» части self: внутри внутренних объектов или внутри внешних, можно по-разному концептуализировать как психопатологию, так и ее глубину.

Примечательно, что, когда Мелани Кляйн работала с маленькими детьми, она регулярно наблюдала у них проявления любопытства и импульсы к исследованию. Она считала эти импульсы настолько важными, что расценивала их как эпистемофилический инстинкт, поставив его в один ряд с инстинктами жизни и смерти. Кляйн считала, что эпистемофилический импульс направлен на исследование содержимого тела матери, которое ребенок совершает в бессознательной фантазии, делая сначала это с садизмом и завистью (на Параноидно-Шизоидной позиции), а позднее, ведомый тревогой и чувством вины за повреждение тела матери (на Депрессивной позиции). Но, Кляйн никогда не рассматривала эпистемофилический импульс как первичное самостоятельное влечение.

Уилфред Бион, в свою очередь, утверждал (Гринберг и др., 2018), что толчок к поиску истины, так называемый «K»–импульс, или драйв к истине, имеет статус независимой категории и не может быть редуцирован ни к либидо, ни к деструдо (в терминах Фрейда); и ни к любви, ни к ненависти (в терминах Кляйн). Бион предполагал, что у каждого человека существуют три базовые связи (более раннее определение) или страсти (более позднее определение): любовь («L»-love), ненависть («H»-hate) и знание («K»- knowledge). Эти связи существуют в контексте базовых интерсубъективных отношений, ощутимы на сенсорном уровне, и привязаны к ситуациям, которые в широком толковании можно называть личными или семейными мифами. Именно на исследование и концептуализацию К-связи были направлены основные усилия Биона. Именно в ней он видел начало бытия человека, так как же и в L- и H-связях (Гринберг и др., 2018).

В отличие от Фрейда и Кляйн, которые, исследуя миф об Эдипе, делали акцент на ревности и сексуальности, а также на любви и ненависти, соответственно, гений Биона сместил акценты на проблемы познания себя и мира – на судьбу эпистемофилического драйва, а также на те элементы трагедии Софокла, которые соответствуют «минус-К»-связи (Sophocles, 2000). С точки зрения Биона, минус-К-связь — это насилующая, безжалостная связь, которая лишает личность познания и понимания себя и других, и имеет отношение ко лжи и избеганию собственных эмоций, то есть, к эвакуаторным процессам. Минус-К-связь воплощает в себе ненависть ко всем без исключения эмоциональным переживаниям: ненависть к ненависти, ненависть к любви, ненависть к ревности, ненависть к самой жизни, которая наполнена эмоциями, в результате чего возникает безэмоциональный мир, бесчувственная выжженная пустыня.

Минус-К-связь является следствием провала материнского контейнера из-за слабо развитой альфа-функции матери, или из-за избыточной зависти ребенка, или из-за сочетания этих факторов. Бион считал, что ключевым моментом минус-К-связи является не столько зависть ребенка, сколько его страх того, что эмоциональный опыт будет невыносим. Кляйн, в свою очередь, считала, что зависть к изначальному источнику всего хорошего (материнской груди) мешает ребенку получать удовольствие от материнского объекта и превращает этот объект во враждебный, критикующий и преследующий, более того, завистливый, к которому невозможно испытать благодарность за всё то, что этот объект дает. Затем зависть проецируется в фигуру Супер-Эго, которая начинает «чинить препятствия процессу мышления, любой продуктивной деятельности, и, наконец, творчеству» писал Жерар Блендоню (Блендоню, 2029, с. 214). Но Кляйн предполагала, что главную роль в психическом развитии играет Депрессивная позиция. А Бион смотрел на вещи под нарциссическом углом и акцентировал внимание на важности перестройки психических механизмов, которые зависть сделала разрушительными, и возвращении им творческой способности, а не признание той пользы, которую приносит материнский объект. Примечательно, что Бион считал именно творчество антитезой зависти, а не благодарность, как считала Мелани Кляйн.

Результатом действия Минус-К-связи может быть любая психопатология, но самым катастрофическим будет являться убийство мышления человека – ментальный суицид, где летальный психический исход будет выражаться в психозе, а более замаскированный его вариант – в психозе обыденной жизни или в «трансформации в галлюциноз». Трансформация эмоциональных переживаний в галлюциноз, феномен, который Бион описал в статье «О высокомерии» 1957 года (Бион, 2008), происходит при неспособности «to tolerate» (выдерживать) эмоциональную боль и трансформировать бета-ментальность в альфа-элементы. Тогда бета-элементы выбрасываются во вне в виде массированных проективных идентификаций, вплоть до гиперболы, и внешний мир становится тождественным внутренним ощущениям, а внутренняя реальность становится внешней. Индивид галлюцинирует объекты и галлюцинаторное удовлетворение заменяет ему мир, какой он есть, на такой мир, каким бы он хотел его видеть. И, как следствие, мир становится производным индивида, как если бы он сам его создал.

Таким образом, альфабетизация эмоций, как функция К–связи, имеет всеобъемлющий статус, поскольку именно она извлекает смыслы из L- и H-связей - извлекает знание о мире и о себе. К-связь имеет отношение к реализации Эдиповой концепции, истине и психическому росту, который, в терминах Биона, происходит от так называемого «нарциссизма» к «социализму» (или в терминах Кляйн от Параноидно-Шизоидной позиции к Депрессивной). Начало вектора - нарциссизм - характеризуется тем, что в рамках проективных идентификаций, младенец контролирует внутреннее содержимое тела матери, и в своих фантазиях является единственным оккупантом ее матки, управляя поведением матери изнутри. А движение в направлении конца вектора – социализма – характеризуется тем, что ребенок начинает осознавать, что грудь матери не находится в его распоряжении, в силу постоянства которого, ребенок составляет исключительную пару с матерью. Также он начинает осознавать, что мать может сама уходить и приходить, и более того, она имеет других детей, мужа (отца ребенка) и так далее.

Как следствие, у ребенка должна появляться способность терпеть не только неудовольствие, когда матери нет, но и боль разочарования от того, что он не является всем на свете, не является Божеством. В этом случае ребенку удастся перейти на другой уровень психического опыта, который называется мышление – процесс, подразумевающий признание существования связи между другими людьми, из которой ребенок исключен. Если же трехмерная концепция не будет принята, то социализация не произойдет никогда, и человек не сможет пользоваться благами третьего (отца или замещающей его фигуры), который способен дополнять мать в тех сферах, где она не справляется. Например, тревога, которая будет возникать в результате отсутствия отцовской фигуры, третьего, способного помочь матери, будет служить источником представлений о том, что борьба с проблемой, ее контроль, или подмена ментальной реальности материальной (потребительство, насилие, алкоголь и т.д.), – это то же самое, что и решение проблемы.

Поступательное движение от нарциссизма к социализму, к личностной зрелости, состоит из нескольких шагов. Первый шаг заключается в осознании ребенком того, что на месте отсутствующего хорошего внутреннего объекта не образуется пустота, а возникает преследующий плохой внутренний объект. Другими словами, там, где есть фрустрация, как писал Фрейд (Фрейд, 2019), или «the no-thing» (нет вещи), как писал Бион (Бион, 2008), нет «хорошей груди», там возникают болезненные ощущения в теле, которые переживаются ребенком как ненависть, ярость, обида. Эти переживания и являются преследующим внутренним объектом, преследующей «плохой грудью», которая возникает на месте отсутствия «хорошей груди». Это означает, что отсутствие хорошего объекта равносильно присутствию плохого.

Второй шаг заключается в осознании и присвоении этих переживаний, и как следствие различении внутренней и внешней реальности, когда индивид признает, что он чувствует боль и злится на хороший объект, который сейчас находится не с ним, а в другом месте, и, вероятно, сам получает удовольствие, или дает удовольствие кому-то другому. Это ощущение отличается от внутреннего преследования. А третий шаг, заключается в осознавании индивидом того, что несмотря на то, что хороший объект находится в другом месте и индивид злится на него за это, он всё еще любит этот объект, который имеет право делать всё, что хочет. В работе «Научение через опыт переживаний» Бион предположил (Бион, 2019), что именно так происходит естественная эволюция психического опыта и развивается способность мыслить - учиться из собственного опыта.

Кроме того, в 1965 году, в работе «О высокомерии», Бион сформулировал (Бион, 2008) понятие «О» и понятие трансформации в О, определив О как недостижимую и непознаваемую истину. С психоаналитической точки зрения О представляет собой абсолютную реальность, или конечную реальность, подлинное self индивида, нечто центральное для всего его эмоционального опыта, персональную сущность, которую невозможно познать. Следовательно, самое важное, что человек может сделать в своей жизни, раз он отважился на психоанализ, это – вообразить, чем могла бы стать истина, если бы была достижимой, и пытаться изучать свою внутреннюю психическую реальность, двигаться в направлении вектора от нарциссизма к социализму, «становиться» О – становиться тем, кто он есть. С этой точки зрения, психоанализ – это исследование, которое поддерживается «трагической этикой» о недостижимости истины, а психоаналитик – это тот человек, который заинтересован в рисках такого исследования.

Рассматривая миф Софокла «Царь Эдип» под квантовым микроскопом Биона, который был недоступен ни Фрейду, на Кляйн, можно увидеть процесс рождения «интеллектуального» Эдипа, преступления которого заключались не в отцеубийстве и не в инцесте с матерью, как считал Зигмунд Фрейд. И в не в том, что Эдип искренне ненавидел тех, кого также искренне любил, как считала Мелани Кляйн. По мнению Биона, преступления Эдипа заключались в его самонадеянности, а именно в том, что он поклялся докопаться до истины, которую не был способен вынести (Sophocles, 2000). И не вынеся истины, Эдип ослепил себя, метафорически кастрировав за инцест и за отцеубийство. Но если задуматься, то Эдип и не знал, что значит быть толерантным к своей эмоциональной боли – Лаий и Иокаста не научили его этому. Поэтому он бессознательно совершил ментальный суицид – выбрал психическую смерть или трансформацию в галлюциноз.

Был ли у него другой выбор? Вероятно, что был. Познание истины несет с собой зарождение надежды, поэтому Эдип мог бы принять критически важное решение не избегать боли, а встретиться с ней лицом к лицу, модифицировать ее с помощью мышления. Но он не сделал этого. Данное явление, когда человек совершает «переход» от избегания боли к принятию страдания, стоит в самом центре теории развития Биона и прямо противоречит принципу удовольствия Фрейда. Бион считал, что «критической детерминантой психического роста является выбор индивида: «решает» ли он избегать фрустрацию или терпеть ее, а значит, принимать свою внутреннюю боль, стыд, сожаление, чувство вины, депрессии, и так далее. Это принятие невозможно объяснить в рамках гедонистической теории Фрейда» (Симингтон, Симингтон, 2010, с. 24).

Соответственно, если Фрейд считал, что Эдипов комплекс – это интенсивная, беспокойная сексуальная жизнь ребенка (Хиншелвуд, 2019), и миф об Эдипе играет важную роль в содержании фантазий, связанных с сексуальным развитием, то Бион отодвинул сексуальные аспекты на периферию, и поставил во главу угла преступное высокомерие, с которым Эдип стремился узнать, кто он такой, но узнав, не смог иметь дело с этой истиной. Другими словами, в формуле Биона место сексуального либидо занял эмоциональный рост и проблема достижения О, а центральными элементами трагедии «Царь Эдип» оказались следующие персонажи (Sophocles, 2000):

• Сфинкс, которая загадывала путникам загадку и уничтожила себя, когда Эдип разгадал ее;
• Слепой провидец Тиресий, проклятый Зевсом на знание правды, которую он, не вынеся давления со стороны Эдипа и «выйдя из себя», поведал Эдипу;
• Оракул, который подстрекал Эдипа к поиску истины;
• Сам Царь Эдип, который, узнав правду, ослепил себя и был предан изгнанию из Фив.

Подчеркивая настойчивое желание Эдипа узнать правду, невзирая на цену, Бион имел в виду упрямство Эдипа (тогда уже Фиванского царя) раскрыть убийство Лаия. Однако, можно задаться вопросом о том, не проявилось ли высокомерие Эдипа по отношению к знанию еще раньше, например, тогда, когда Сфинкс предложила разгадать ему загадку? Столкнувшись со Сфинкс и победив ее, Эдип считал себя героем, который освободил свой город, а значит и «весь мир». Но на самом деле, произошло то, что Эдип превратил собственную тревогу и неполноценность в невротическую «самодостаточность». Его нарциссическая потребность в компенсации помешала ему понять, что загадка, которую предложила ему Сфинкс, относится не только к нему самому, но и к его истории - несмотря на то, что Эдип был довольно молодым человеком, он уже ходил на трех «ногах» (ему требовалась трость), ведь его лодыжки были изуродованы его отцом.

Таким образом, Бион предложил совершенно иное прочтение мифа «Царь Эдип» и показал, что универсальный человеческий конфликт состоит в потребности узнать истину любой ценой и в неспособности вынести эту истину. Недаром Эдип выколол себе глаза – обрек себя на кромешную тьму, чтобы не видеть больше тех, чей вид запретен, а тех, кто ему нужен, не узнавать - он стремился во что бы то ни стало узнать, увидеть правду, но не был способен вынести ее. Также Бион показал, что бессознательное – это не просто хранилище амурных и деструктивных влечений, а, по сути, является всем тем, что еще не открыто или недостаточно развито в человеческом опыте. Бион утверждал, что в дополнение к «классическим» тревогам, под эгидой К-импульса приобретает актуальность еще одна тревога, которую он назвал «nameless dread» (безымянный ужас) (Бион, 2008). Безымянный ужас – это страх эмоционального переживания полной потери смысла, наиболее фундаментальная беспомощность, которую может ощущать мыслящий человек. И с этой точки зрения, Эдипов комплекс должен был быть переосмыслен, что и сделал Уилфред Бион.

Бион предполагал, что у каждого человека существует его личная версия мифа об Эдипе: его конкретная семья, конкретный перекресток и конкретная «постель Иокасты», которые отражают общую тенденцию всего человечества. Это своего рода врожденная пре-концепция, которая является неотъемлемой частью примитивного мышления младенца, и которая необходима ему для того, чтобы понять природу отношений между родителями. В этом смысле пре-концепция является предтечей Эдипальной ситуации, и представляет собой контейнер, сравнимый с «пустым» мышлением Канта или с мыслями без содержания. Так называемые мысли без содержания позволяют осознать тот или иной аспект реальности, в данном случае речь идет о сексуальных отношениях родителей, но они не имеют того ментального содержания, которое должно быть активировано и наполнено смыслом через опыт эмоциональных переживаний.

Подводя итог, можно сказать, что Уилфред Бион совершил научную революцию в развитии психоанализа, а его учение ознаменовало смену парадигм. Он привнес процесс мышления и приобретения знания о внутреннем мире в центр психоаналитического изучения и развил расширенную метапсихологию, которая произвела взрывной эффект, придала новое содержание природе психоаналитического объекта и задачам психоанализа. Он полностью переосмыслил Эдипов комплекс. Эдип Биона – это Эдип интеллектуальный, который состоит в потребности узнать истину любой ценой и в неспособности эту истину вынести. Согласно Биону, Эдипов комплекс не разрешается, а эволюционирует, и результатом этой эволюции является установление внутри индивида способности справляться с эмоциональной болью, а значит, психический рост и зрелость личности.

Список литературы

1. Бион У.Р. Внимание и интерпретация / Спб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2010. – 192 с.
2. Бион У.Р. Научение через опыт переживания / Пер. с англ. - М.: «Когито-Центр», 2008. - 128 с. (Библиотека психоанализа).
3. Бион У.Р. О высокомерии // Пер. с англ. - Журнал Практической Психологии и Психоанализа №1, 2008.
4. Бион У.Р. Элементы психоанализа / Пер. с англ. - М.: «Когито-Центр», 2019. - 127 с. (Библиотека психоанализа).
5. Блендоню Ж. Встречи над пропастью (Жизнь и Труды Биона) / Пер. с англ. – Ульяновск: АО «Областная типография «Печатный двор», 2019. – 453 с.
6. Гринберг Л., Сор Д., Элизабет Т. Введение в работы Биона: группы, познание, психозы, мышление, трансформация, психоаналитическая практика / Пер с англ. – М.: «Когито-Центр», 2018. – 158 с. (Библиотека психоанализа).
7. Симингтон Д., Симингтон Н. Клиническое мышление Уилфреда Биона / Пер. с англ. – М.: «Когито-Центр», 2010. – 285 с. (Библиотека психоанализа).
8. Фрейд З. Введение в психоанализ / Зигмунд Фрейд; пер. с немецкого Т.В. Барышникова; предисл. Э. Марона; примеч. В. Брушлинского. - Москва: Издательство АСТ, 2019. – 720 с. (Всемирное наследие).
9. Хиншелвуд Р. Кляйнианский клинический практикум: от теории к практике / Пер. с англ. – М.: Канон + РООИ «Реабилитация», 2019. – 344 с.
10. Sophocles. The Three Theban Plays: Antigone; Oedipus The King; Oedipus at Colonus / trans. By Robert Fagles, London: Penguin Classic, 2000. – 430 p.