Концепт «зависти к себе» разработал психоаналитик Рафаэль Лопес-Корво, работая с пограничными пациентами. Он издал книгу с одноименным названием, а также несколько статей, посвященных этому феномену.

В статье «Зависть к себе и внутрипсихическая интерпретация» он писал: «…если родители ведут себя агрессивно по отношению к своему ребенку или делают его невидимым, беспрестанно и неадекватно контролируя его, то ребенок, чувствуя свое бессилие и используя механизм амбивалентности, что является для него обычным делом, атакует родителей в глубинах свой психики и в то же время сильно завидует им.

Он завидует тому, что они уже взрослые, что могут делать то, что хотят, завидует их знаниям, способности любить, защищать и успокаивать его, и так далее; он завидует ВСЕМУ, что у них есть. Эти чувства остаются в бессознательном ребенка в том виде, в котором возникли, и не ассимилируются в self по мере его взросления.

Поэтому, когда он становится старше, вместо того чтобы атаковать родителей, он атакует и завидует своей собственной взрослой части, подобно тому, как поступал со своими родителями в детстве. Этот феномен присутствует у большинства людей, и именно его я называю «завистью к себе». Я также считаю, что он является следствием атаки на «альфа-функцию» и уходит корнями в пре-концептуальную травму каждого из нас».

Из-за высокой степени фрагментации self чувство зависти к себе не переживается как собственное, и трудно даже представить, что можно завидовать самому себе, если не понимать как функционирует наша психика. На самом деле в ней происходят очень сложные процессы, включающие фрагментацию self, внутрипсихическую проекцию, интроекцию, диссоциацию, а также сложное, динамическое взаимодействие частичных и целых объектов между собой.

Паула Хайманн писала, что сначала self фрагментируется, затем инкорпорируется ненавистный объект, а потом self как-то должно взаимодействовать с собственной же частью, содержащей этот ненавистный объект. Герберт Розенфельд, описывая деструктивный механизм функционирования частичных объектов, называл его действиями «мафиозной банды».

Бетти Джозеф, в свою очередь, размышляла о пациентах, «которых трудно достичь». Она указывала, что фрагментация их личности вызывает мощное сопротивление анализу, поскольку та часть self, которая нуждается в чем угодно, только не в терапии, помещает в себя и пытается удержать внутри другую часть, нуждающуюся, и ей это удается.

Дональд Мельтцер называл деструктивным нарциссизмом ту часть self, которая выставляет себя в выгодном свете перед страдающей хорошей частью self, презентуя себя как «защитника от душевной боли, слугу ее чувственности и тщеславия», на самом деле являясь «грубияном и мучителем».

Джон Стайнер говорил об «первертных отношениях между различными частями self» у тех пациентов, у которых нарциссический аспект личности преувеличивает свою власть и заполучает контроль над здоровыми частями, побуждая их образовывать своего рода первертный союз.

Мне в голову приходит метафора про матрешек, где самая маленькая куколка ненавидит самую большую, атакует логическое мышление всего «семейства», и оно оказывается под контролем самой маленькой. Другими словами, снаружи семейство выглядит как большая взрослая матрешка, а ведет себя, принимает решения и делает выборы, как та маленькая, которая спряталась в самую глубь.

Я подумала, что, учитывая эту концепцию, можно пересмотреть некоторые психологические теории. Например, теорию о поведенческих стереотипах, таких как экстраверсия и интроверсия. На мой взгляд, эта теория, как и многие другие психологические теории, не имеет никакого отношения к функционированию психики. Она является лишь попыткой статистически описать функционирование мозга и классифицировать непонятное, а именно поведение человека, не отвечая на самый главный вопрос: а почему так?

Что есть самое страшное зло для интроверта? Например, позвонить кому-то и спросить о чем-то. Ответить на телефонный звонок. Поддержать разговор с незнакомцем. От души повеселиться в большой компании людей. Быть заметным как домочадцам, так и в коллективе. И так далее. Весьма интересно поразмышлять, а почему так?

Не является ли такое поведение единственным способом решить внутрипсихический конфликт непринятия и зависти к своей собственной взрослой части? Ведь с точки зрения логики, только наша взрослая часть, а не «внутренний ребенок», может свободно, не испытывая дискомфорта, сомнений, страха порицания, наказания, отвержения, разрушения, whatever, делать самые важные и простые вещи: играть, работать и любить. И конечно же, звонить по телефону.

В своей статье Рафаэль приводит три клинические виньетки, в которых «на пальцах» объясняет, как проявляется феномен «зависти к себе», и как аналитик филигранно работает с такими пациентами. Статью в моем переводе можно почитать здесь же, на сайте, в разделе статьи.