Я часто задумываюсь о том, когда мы начинаем испытывать ощущения? И где они потом хранятся, периодически «всплывая» в неизменном виде и с той же силой, что и в первый раз, «отравляя» нам жизнь? Взять, к примеру невыносимое ощущение полного одиночества, которое порой переполняет нас, и мы не можем его контролировать.

Мы начинаем их испытывать еще в утробе матери, или сразу после рождения, когда нет психики, которая могла бы их обработать. И хранятся они в наших чувственных (сенсорных) ощущениях, формируя телесный опыт, который рано или поздно должен быть осмыслен.

Джуди Икхофф в своей работе «Тело как пространство для сновидений» писала: «Я предполагаю, что такие пациенты приобретают первый неконтролируемый опыт еще внутриутробно или в первые месяцы после рождения. В отсутствие контейнирующего материнского ревери, они обращаются к собственному телу, как к заменителю матери.

Один пациент рассказал мне, что его мать не знала о том, что беременна им, пока не попала в реанимацию с острой болью в животе. Она отрицала свою беременность, полагая, что у нее развивается аппендицит. Этот пациент то и дело испытывал страх и повторяющиеся приступы безымянного ужаса, которые сопровождались паническими атаками.

Достаточно часто он не ощущал моего присутствия рядом с собой, говорил, что видит меня, но не чувствует, что я рядом. Он всегда ощущал себя одиноким. Чтобы компенсировать это, он прибегал к алкоголю, говоря мне, что чувство опьянения дает ему ощущение, что он не один. Когда он выпивал, он не чувствовал себя одиноким.

Я полагаю, что состояния опьянения напоминали ему туманный пренатальный опыт в утробе матери. Я также считаю, что психический аборт или отрицание его существования со стороны матери повторялось в том, что он с трудом ощущал мое присутствие в кабинете».

И еще Джудит писала: «Я уже описывала этот феномен в другой статье, где речь шла о пациентах, чьи матери пережили травму, и, сами того не зная, передали ее своим детям через то, что были озабочены [только] своей собственной болью и отсутствовали психически.

Младенцы и маленькие дети, в свою очередь, интернализовали своих страдающих матерей и бессознательно идентифицировались с ними. Идентификация с «матерью-болью» всегда происходит на физическом уровне и переживается ребенком как психосоматические симптомы или как пустота».

Получается, что любые тревоги, сомнения, страхи, сильные эмоциональные переживания, которые испытывает женщина во время беременности и в первые месяцы после рождения ребенка, «решают его судьбу».

А также получается, что наше «тело служит контейнером для «воспоминаний, выраженных в чувственных ощущениях (в сенсорике)». Воспоминания, выраженные в сенсорике, являются воспоминаниями о самом раннем пренатальном и постнатальном опыте, в частности, об ощущениях, запахах или звуках, которые вызывают, например, ощущение благополучия или даже чувство ужаса» (Eekhoff, 2022).

По мотивам статьи Джудит Икхофф «Тело как пространство для сновидений», 2022 года, опубликованной в книге «Тело как психоаналитический объект».