Появление младшего ребенка в семье обычно воспринимается и описывается как радостное событие. Однако оно также запускает сложные эмоциональные процессы, особенно у первенца. Например, Дональд Винникотт (2015) подчеркивал, что старший ребенок может переживать это как одно из самых травмирующих событий раннего детства.

Во время беременности матери первенец обычно испытывает сильную тревогу, которая зачастую остается в глубинах его бессознательного, но также может им осознаваться, хотя только в некоторой степени. Более того, старший ребенок может регрессировать: начать сосать палец, у него могут нарушиться туалетные навыки, то есть возникнет энурез или энкопрез, может возобновиться страх разлуки, и так далее.

Он может начать фантазировать о своей исключенности и ненужности, а также ощущать угрозу своей идентичности – ведь скоро он перестанет быть единственным ребенком в семье, потеряет свое «право эксклюзивности», и вынужден будет делить родительское внимание с младшим.

Удивительно, но ещё до рождения младшего многие первенцы начинают интуитивно улавливать и переживать надвигающиеся изменения. По мнению ряда аналитиков, старший ребёнок может аффективно воспринимать и чувствовать приближение появления младшего сиблинга раньше, чем успевает когнитивно осознать это, и тем более выразить словами.

Такое предчувствие активизирует его бессознательные фантазии, побуждает искать подтверждения, реагировать изменениями в поведении и привязанности, а также эмоциональной неустойчивостью.

Старший ребёнок может не до конца понимать биологическую реальность беременности матери, но бессознательно улавливать снижение ее эмоциональной доступности, и реагировать на это психическим напряжением и внутренним беспокойством.

С точки зрения кляйнианского подхода, старший сиблинг может начать фантазировать о плоде как о «плохом объекте», который стремится отнять у него любовь матери и разорвать с ней связь, ранее обеспечивавшую ему ощущение безопасности и всемогущества. Такая фантазия будет активировать у него самые ранние, примитивные формы тревоги и механизмы защит.

Также сообщение о скором появлении младшего ребёнка может кратно усилить Эдиповы переживания старшего: чувства исключенности, малоценности, бессмысленности, несправедливости, разочарования, гнева, зависти, ревности… И хотя изначально Эдипов треугольник включает родителей, появление нового младенца в семье модифицирует его, вводя горизонтальную ось соперничества, подчеркивала Джульет Митчелл (2020).

Зависть и так называемая сиблинговая ревность к еще нерожденному или уже родившемуся младшему ребенку может проявляться в бессознательных фантазиях старшего о его устранении или нанесении ему вреда. Такая агрессия может сосуществовать с искренним интересом и радостью, создавая эмоциональную амбивалентность, которую старший ребенок не в состоянии переработать в одиночку.

Я думаю, что многие аналитики слышали от своих пациентов, которые являются старшими братьями или сестрами, как те вели себя деструктивно по отношению к новорожденному: пробовали избавиться от него, «выселяли» в коридор, пытались выкинуть в мусоропровод, скинуть с балкона, накормить «взрослой» едой и так далее.

При отсутствии адекватного контейнирования со стороны взрослых, непереработанные эмоциональные переживания старшего ребенка могут оставаться в его психике в виде несимволизированных и сырых ощущений. Более того, они могут перерастать в хаотические фантазии о замене, каннибалистические образы или о всемогущем спасении младшего.

Эти фантазии представляют собой попытку переработать изменяющуюся эмоциональную реальность. Необходимо помнить, что реакции родителей здесь играют ключевую роль: будут ли эмоции ребёнка названы, приняты или отвергнуты — определяет, интегрируются ли они в его психическую структуру или останутся фрагментированными, преследующими состояниями на долгие годы.

Когда старший еще только ожидает или уже столкнулся с фактом рождения младшего сиблинга, у него также могут возникать вопросы об его собственной идентичности и принадлежности. По мнению Джульет Митчелл, сиблинговые отношения вводят элемент сравнения в психическое развитие старшего. Ребёнок начинает сомневаться в своей уникальности и месте в семейной структуре.

Это может дестабилизировать его формирующееся эго и стать причиной нарциссической травмы. Однако это может также стать и стимулом для его роста. Некоторые дети начинают идентифицироваться с родительской функцией, подражая заботливому поведению взрослых и формируя первые эго-идеалы. Так, символическая роль «старшего» начинает интегрироваться в его развивающееся эго.

С другой стороны, эмоциональный опыт старшего ребёнка формируется также и под влиянием культурных нарративов и стратегий родительского взаимодействия. В культурах, где первенец сохраняет особый статус, независимо от появления младших детей в семье, нарциссическая травма может быть менее выраженной.

Родительские стратегии, такие как вовлечение старшего в подготовку к появлению младшего, подтверждение значимости старшего, контейнирование его переживаний, могут смягчить травматический потенциал этой ситуации. Но если родители сами амбивалентны по поводу появления нового ребёнка, старший будет отыгрывать эту двойственность, что только усугубит его внутренний конфликт.

Таким образом, эмоциональный опыт старшего ребенка во время беременности матери младшим представляет собой сложное сочетание внутрипсихических процессов и внешних факторов. Данный переходный период далек от простого, он является важным этапом развития, который может определить характер будущих отношений ребенка на многие годы вперед.

Литература:
Винникотт, Д. (2015) "Ребенок, семья и внешний мир".
Митчелл, Д. (2020) "Скрытая жизнь братьев и сестер".

PS. Это лишь набросок, в целом тема очень интересная, а литературы по ней мало.