"Женщина внутри. Психоаналитическое эссе о женственности"

Глава первая
Соучастие Евы

Бог создал Адама властелином живых существ, но Ева все испортила.

Мартин Лютер

Главной задачей этой главы будет проведение исследования, настоящего детективного расследования преступления, которое было совершено в первобытную эпоху человечества. Эта идея пришла мне в голову после внимательного изучения Книги Бытия, древнего мифа об Адаме и Еве, который известен всем нам, является общим для иудаизма и христианства и, более того, существовал еще во времена шумерской цивилизации.

Я считаю, что факты об Адаме и Еве, которые приводятся в этой Книге, представляют собой яростную атаку на женщин. Вдумайтесь: Бог, мужчина, сначала создает мужчину, затем усыпляет его для того, чтобы на свет появилась женщина. Другими словами, он совершает действие, которое полностью искажает представления о материнстве. Кроме того, созданная таким образом Ева обвиняется в сатанинском обольщении — склоняет невинного мужчину к греху и в конце концов уводит его из «потерянного» Рая. Без сомнения, Книга Бытия внушает женщинам весьма негативное представление о себе. Во-первых, Бог — это мужчина; во-вторых, это «он» создал мужчину для того, чтобы тот родил женщину, что является абсурдным действием, которое лишает женщину ее биологически обусловленной сущности, потому что только она способна к зачатию. Наконец, женщине приписывается сатанинская и демоническая роль, поскольку именно она является той, кто искушает невинного Адама и склоняет его к свершению первородного греха. Несмотря на это, женщины всех времен, наследницы Евы, никогда не высказывали ни жалоб, ни слов несогласия с правдивостью Книги Бытия. Напротив, они всегда были и остаются более религиозными, чем мужчины, смиренно принимая двойную дозу агрессии в виде лишений и обвинений.

Опираясь на это расследование, можно предположить, что Бог и Природа индуцировали в женщинах фундаментальный, неисправимый, иррациональный мазохизм, который характеризовал женщин на протяжении всей истории и, по всей видимости, будет характеризовать все последующие столетия. Женщины признали мнение Бога-мужчины, признали утрату своего биологического права на деторождение, а также статус «преступниц», согласившись на роковую, пассивную, «гормональную» и мазохистическую роль, у которой нет альтернатив и из которой нет выхода.

Жанин Шассге-Смиржель, широко известный французский психоаналитик, в своей диссертации представила собственный опыт работы с группой пациенток, общей психологической характеристикой которых было их стремление вступать в отношения с мужчинами, представлявшими опасность, с патологическими преступниками, которые постоянно угрожали их жизни. В своей работе Шассге-Смиржель заново обратилась к проблеме женского мазохизма, в соответствии с которой женщины довольно пассивно и наивно отдают себя в руки расчетливых и опасных мужчин, которые в конечном итоге делают их своими жертвами. К сожалению, научная работа Шассге-Смиржель была признана не полностью удовлетворительной, поскольку сочли, что в ней она изобразила женщин как группу бестолочей, которым не хватило ума уберечься от тотального контроля, к которому их с легкостью принуждали садисты-злоумышленники[1].

Объяснение такому женскому поведению я нашел некоторое время спустя, во время анализа пациентки, которая имела характеристики, схожие с теми, что описывала Шассге-Смиржель в своей диссертации. Мэри, женщина 30 лет, очень привлекательная, слегка полноватая блондинка итальянского происхождения, пришла на консультацию с жалобами на депрессию, которые, в дополнение к сильной зависимости от героина, включали бессонницу, потерю аппетита и трудности с концентрацией внимания. В то время она работала танцовщицей и певицей в одном из ночных клубов Монреаля. За два месяца до обращения ко мне ее ударил ножом мужчина, с которым она сожительствовала последние шесть месяцев. После того как она оправилась от полученных травм, у нее появились признаки тяжелой депрессии: раздражительность, скука, суицидальные мысли и снижение интереса к жизни. Это был уже не первый такой случай в ее биографии: двумя годами ранее другой парень, регулярно применявший к ней физическое насилие, был осужден за то, что задушил одного из ее друзей. С самого начала лечения этой пациентки я придерживался мнения, аналогичного мнению доктора Шассге-Смиржель, о том, что неизбежный женский мазохизм является единственным объяснением ее постоянной потребности в наказании, а также ее навязчивого стремления оказываться в ситуациях, опасных для жизни.

Но сон, который приснился пациентке восемь месяцев спустя после начала лечения, пролил свет на нечто, что дало ключ к пониманию ее явного мазохизма. Во сне она смотрела на себя в зеркало. Кто-то нечетко очерченный стоял сзади нее, возможно, это был мужчина. Он выстрелил из пистолета, слегка задев ее и разбив зеркало на тысячу осколков. Ее ассоциации с этим сном показали, что на самом деле этот мужчина стрелял не в нее, а в образ ее матери, который отражался в зеркале; и это свидетельствовало о ее неразрешенном соперничестве с матерью. Как это бывает при самоубийствах, она хотела уничтожить кого-то другого «внутри» себя: она хотела сделать так, чтобы внутренняя репрезентация ее матери исчезла. В действительности сон выражал не только психотическую путаницу между ее собственным телом и телом ее матери, но и навязчивую потребность искать мужчину, способного совершить преступление, способного на матрицид, то есть на убийство ее матери.

ТТогда положение дел приобрело совершенно иную перспективу — это было не просто мазохистическое желание пациентки найти такого мужчину, который мог бы причинить ей боль^[2]. Скорее, это был активный и бессознательный поиск потенциального преступника, которого она могла бы соблазнить и который впоследствии, сам того не осознавая, смог бы совершить преступление. Теперь ее явный мазохизм можно было рассматривать с другого ракурса: не просто (по мнению других исследователей) как генетическую особенность, биологически детерминированное и определяющее условие внутренней потребности в наказании, а как психологическую защиту, которая была направлена на то, чтобы видеть себя не в роли обидчика, а, скорее, в роли жертвы.

Безусловно, наиболее приемлемой для пациентки была «вакцинация» мазохизмом, своего рода лицемерием, которое внешне проявлялось как потребность в самонаказании и саморазрушении и предназначалось для того, чтобы замаскировать уже сформировавшееся в ее бессознательном желание разрушить внутреннюю репрезентацию матери. Отраженный в зеркале образ, который пациентка увидела во сне, представлял собой инкорпорированный внутрь фантом ее матери, изолированный и переживаемый как инородное тело, способное вызывать не только зависть, но и яростное желание уничтожить его. Мужчина во сне был всего лишь совращенным ею сообщником, а сама пациентка – той самой активной соблазнительницей, которая нарциссически «перепутала» цель и место преступления во имя собственной выгоды и наказания самой себя.

Проанализировав это, я пришел к выводу о том, что, возможно, история, описанная в Книге Бытия, также подразумевает подобный заговор: женщины, будучи реальными соучастницами деструктивных действий, которые мужчины совершают по отношению к ним, вступают с этими мужчинами в заговор для того, чтобы скрыть нечто, что подавлено страхом и еще не проявлено. Тогда остро встает вопрос: что прячут женщины за своей покорной капитуляцией, как это было в случае с Мэри, которая скрывала свою соблазняющую силу, чтобы симулировать статус жертвы мазохизма? По сути, мазохизм не может быть ни решающим условием, ни фундаментом, ни универсальной характеристикой женской психологии; он служит скорее защитой, ширмой, которая скрывает присутствие некой внутренней силы. Эта сила является настолько мощной, что может быть спрятана только в покорном, податливом, традиционном молчании, которое женщины хранят столько лет.

Вполне вероятно, что маскулинный и завистливый Бог мог ограбить женщин и лишить их как материнства, так и безгрешности. Но что остается непостижимым, так это очевидная зависимость женщин, их соучастие в создании заговора против самих себя, заговора по инициативе Бога-мужчины, который лишил их дара деторождения и обрек быть причиной первородного греха, а также нести ответственность за потерю земного Рая. Такое состояние пассивной капитуляции, возможно, скрывает, как в случае с Мэри, невероятный страх, за которым, в свою очередь, может скрываться невероятная сила: «Скажи мне, чем ты хвастаешься, и я скажу, чего тебе не хватает», — гласит старая испанская пословица.

Дальнейшее изучение библейского «преступления» натолкнуло меня на мысль о том, что женщины действительно обладают неисчерпаемой, безграничной силой от природы; силой, живущей на самой глубине их биологического бессознательного. Эта сила обеспечивает им такую власть и контроль, что одного лишь представления о ней, подозрения о ее существовании было достаточно, чтобы перевернуть факты до такой степени, что в самом женском характере появились противоречивые установки, мазохистический фасад, за которым женщины спрятали страх перед собственной природной силой.

Разгадка этого «недоразумения» обнаружилась в области биологии, в широко известных экспериментах выдающегося австрийского этолога Конрада Лоренца, в которых он изучал феномен, названный им Pragung (импринтинг). Несмотря на то, что эксперименты такого рода никогда не проводились над людьми, не существует ни одного аргумента, подтверждающего, что человечество, находясь на одной из высших точек естественного развития, избежало тех неминуемых стадий, которым были подвержены другие живые существа. Напротив, в последние годы было доказано, что феномен импринтинга присутствует у всех живых организмов, включая насекомых. В последующих главах я более подробно опишу роль импринтинга как универсальной женской силы, а также страх, который эта сила порождает, искушение проявить ее и, как следствие, колоссальное чувство вины, вызываемое одним только искушением (не говоря уже о проявлении этой силы). И самое главное, я опишу, как это все связано с очевидной покорностью и мазохизмом, которые мы так часто наблюдаем у женщин.

Необходимо учитывать, что эта так называемая светская «война» определила не только характер женщин, но и истинные характеристики женственности, а также поведение женщин, их чаяния и надежды. Как бы там ни было, это противоборство, как мне кажется, также отражает потребность женщин в поиске их подлинной идентичности, «универсального женского принципа», который определит их как аутентичных, понятных, лишенных двойственности, именно таких, какими они и являются в глубине своих сердец.

Я предполагаю, что существует по крайней мере три фазы исторического развития женщин. Мы можем предположить, что последствия этих фаз развития отличаются в разных мировых культурах в силу многочисленных социальных особенностей. Однако если брать во внимание только западную цивилизацию, то я бы сказал, что в настоящее время женщины живут между первой фазой, которую я назвал «Ева Провинившаяся», и второй, «Ева Запутавшаяся». Третью же фазу, которую только предстоит пройти (возможно, через много лет), я назвал «Ева Оправданная».

Примечания

[1] «О женском мазохизме», доклад, прочитанный на собрании Монреальского Психоаналитического Сообщества в июле 1983 года.
[2] Состояние, хорошо показанное в известном фильме «В поисках мистера Гудбара» 1977 года.