"Женщина внутри. Психоаналитическое эссе о женственности"

Глава вторая
Три фазы Евы

«Природа придумала женщин для того, чтобы они были нашими рабынями...

Это они являются нашей собственностью, а не мы - их.

Они принадлежат нам также, как приносящее плоды дерево принадлежит садовнику.

Что за безумная идея - требовать равноправия для женщин! [...]

Женщины – всего лишь машины для производства детей.»

Наполеон Бонапарт

Еще не так давно хирурги не имели такого технического оснащения, которым мы обладаем сегодня. Например, они использовали хлороформ для обезболивания и наносили его прямо на лицо с помощью маленькой маски. Этот метод получил название «анестезия королевы» после того, как в 1853 году доктор Джон Сноу применил хлороформ для обезболивания родов королевы Виктории, когда она рожала своего восьмого ребенка, принца Леопольда. Необходимо отметить, что хлороформ в качестве анестетика при родах начали использовать несколькими годами ранее, еще в 1847 году, когда Джеймс Симпсон из Эдинбурга впервые применил его. За это он подвергся серьезным нападкам со стороны служителей Церкви, которые, ссылаясь на стих 3:16 Бытия, «в муках будешь рожать детей» (выделено мной), противились практике обезболивания в родах.

Только спустя несколько лет Симпсон и его последователи смогли доказать целесообразность их эксперимента, аргументируя это тем, что, хотя Библия и права, верно также и то, что Бог усыпил Адама для того, чтобы удалить ему ребро и создать из него Еву. Так или иначе, ничто, даже эта излишне пристрастная полемика, которую я выбрал в качестве примера, равно как и многие другие примеры, свидетелями которых мы стали в ходе истории, не могут сравниться с библейской несправедливостью по отношению к женщине: с лишением ее материнства и с обвинением ее в потакании демону. Также я полагаю, что ни один мирянин или богослов никогда не защищал женщин столь же красноречиво, как это делал Джеймс Симпсон во имя того, чтобы восстановить их биологическое право на материнство или хотя бы смягчить ту ответственность, которая была возложена на них за первородный грех.

Например, во времена Римской империи женщины были полностью лишены всех прав. Единственная серьезная ответственность, о которой я могу вспомнить, лежала на весталках, девственных служительницах храма богини очага Весты, которые пожизненно находились под строгим надзором верховного жреца (мужчины) и должны были поддерживать пламя священного огня, угасание которого каралось смертной казнью. Вероятно, что именно весталки, после разрушения храма Весты Константином, стали прародительницами института монастырей и монашества, что позже легло в основу передачи власти от римских цезарей к папам римским. Примечательно, что первыми язычниками, которые откликнулись на обращение в другую веру, стали жены и матери римских аристократов. Их с легкостью убедил тот факт, что впервые в истории реальная и земная женщина — Дева Мария, мать Христа, — была провозглашена целомудренной и возведена в ранг богини. Другие богини были лишь выдумкой творческих умов и никогда не существовали.

Преследование женщин во времена охоты на ведьм в одной только Европе продолжалось примерно с 1300 по 1800 год. В результате этого десятки тысяч женщин были отлучены от церкви, заключены в тюрьмы, подвергнуты пыткам, прикованы на многие годы к веслам корабля, но чаще всего они приговаривались к смертной казни через сожжение на костре или повешение. Число казней исчислялось тысячами и даже миллионами (хотя, возможно, это преувеличенные цифры) (Hutton, 1999; Behringer, 2004). Слово «ведьма» происходит от староанглийского wicca (мужского рода) и wicce (женского рода) и, вероятно, означает «мудрость» и «знание». Это говорит о том, что мужчины уже тогда боялись, а, возможно, боятся и до сих пор присутствия тех, кто кажется им «мудрой женщиной». Было ли это результатом переживания мужчинами чувства зависти и ужаса по отношению к женщинам? Если это так, то зависти или страха по отношению к чему конкретно? Тут нам на помощь приходит общее представление о ведьме как о женщине, которая «летает на метле», что может дать ключ к разгадке этой тайны.

Несколько недель назад я навестил своего трехлетнего внука, спустя ровно три месяца после того, как родилась его младшая сестра. Я застал его совершенно голым, и моя дочь, оправдывая его поведение, объяснила, что в то утро он наотрез отказался одеваться. Он приветствовал меня, дергая себя за пенис, и на вопрос, хочет ли он показать мне, что у него есть пенис, он утвердительно кивнул. Затем я спросил его, думает ли он, что он единственный, у кого есть пенис, и он ответил, что нет.
— А у твоей сестры есть пенис?
— Нет, — ответил он с ухмылкой.
— А у твоей матери?
— Нет.
— А у бабушки?
— Нет.
— А у меня?
— Нет.
— А у папы?
— Да, — улыбнулся он.

Будучи еще не способным обобщать, он опирался только на то, что видел собственными глазами, поэтому не связывал наличие пениса с полом человека. В конце XIX века Фрейд поднял вопрос о «кастрационной тревоге», заявив, что, наблюдая отсутствие пениса у девочек, маленькие мальчики, как и мужчины, могут отрицать то, что они видят, таким образом создавая бессознательную фантазию о «фаллических женщинах». Следуя этому, мужчины Средневековья пытались сжечь на кострах не женщин, а их собственные леденящие кровь бессознательные фантазии о фаллической женщине. К счастью, все, что от этого осталось, это лишь традиция выпрашивать сладости на Хеллоуин, задавая вопрос: «Гадость или сладость?».

Примечательно, что философия таких религий, как иудаизм и ислам, также характеризуется уничижительным отношением к женщинам. Я часто думал о том, что, вероятно, все религии мира являются «фаллократическими», а масштабы принижения женщин позволяют заподозрить вселенский заговор, в котором и мужчины и женщины участвуют в равной степени. Парадигму женщины, мазохистической до крайности и покорной, заполнившую собой столько страниц древней истории и, к сожалению, все еще определяющую культуру многих мест на земле, я назвал «Ева Провинившаяся».

Между тем прошли годы истории, а женщины так и не позволили себе оспорить то бесславное положение, которое они занимают столько лет: «Падающий с дерева лист поднимает больше шума, чем мнение женщины», — гласит старая арабская пословица. Современная женщина, на восемь тысяч лет более развитая, чем женщина времен Книги Бытия, пытается найти в идеализированном образе мужчины ту идентичность, которой она никогда не постигала в себе. Долгие годы господства мужчин породили в ней чувство неполноценности, образ кастрированности и зависть к недостижимому, идеализированному фаллосу. Современная женщина упорно добивается признания и равенства, требуя вернуть себе утраченную идентичность, которую она никогда не требовала прежде. И по всей видимости, она найдет свою исключительность, свою целостность не в мужских недрах, не в мужской силе, доминировании, контроле или пенисе, а внутри себя, в самом сокровенном и таинственном ядре своей собственной сущности. «Я перестала краситься и брить ноги, начала изучать карате и полностью изменила свои взгляды», — сказала феминистка Робин Морган в 70-х годах прошлого столетия (1970, p. xvi). А Мона Шарен недавно заявила: «Феминизм... в свою очередь... фактически лишил нас того, на чем зиждется счастье большинства женщин, — мужчин» (1984, p. 24).

Симона де Бовуар говорила, что тонны чернил утекли в процессе поиска женщиной своей индивидуальности. Тысячи плакатов и брошюр неоднократно наводняли площади и парки во время бесчисленных демонстраций, которые устраивали участницы движений за «освобождение женщин» во многих городах мира, требуя, чтобы мужчины вернули им идентичность, которую, по их мнению, те себе присвоили. Путаница, стоящая за попыткой женщин конкурировать с мужчинами, чтобы вернуть себе осознание утраты собственной идентичности, привела меня к определению этой фазы в развитии женщины как «Евы Запутавшейся».

Должно пройти еще много долгих и трудных лет в ходе человеческой истории, прежде чем женщины смогут окончательно, без чувства вины или замешательства, овладеть своей собственной идентичностью, неся ответственность за самих себя и полностью контролируя ту невероятную силу, которой их наделила природа. Реакция на движения за «освобождение женщин» всегда была стереотипной, как Сьюзен Фалуди отметила:

«Женское движение» середины XIX века, созданное на съезде по правам женщин в Сенека-Фолс в 1848 году и ставшее известным благодаря Элизабет Кейди Стэнтон и Сьюзен Браунелл Энтони, добивалось избирательных прав и целого ряда свобод для женщин в сфере образования, работы, супружеских и имущественных прав, «добровольного материнства», реформы здравоохранения и реформы одежды. Но к концу XIX века культурная контрреакция подавила призыв женщин к справедливости. Женщины отступили перед шквалом предупреждений, практически идентичных сегодняшним, озвученных в ту эпоху учеными из Лиги плюща, религиозными лидерами, медицинскими экспертами и обозревателями прессы» [1991, p. 48].

Как известно, в прошлом попытки женщин найти новые формы свободы, разрушить паттерны угнетения со стороны системы часто проваливались. Это было своего рода движение по спирали, которое снова и снова делало шаг вперед, но каждый раз терпело неудачу. Так было и так будет продолжаться до тех пор, пока женщины не поймут, что их главная ошибка заключается не в цели, а в методах ее достижения.

Во все времена мужчины и не думали скрывать свою чудовищную потребность беспокоиться за собственную мужественность, организуя войну за войной, обильно поливая кровью лабиринты истории. Женщины никогда не инициировали войн. А сказки о прекрасных амазонках, скачущих по дебрям бразильских джунглей или узким тропинкам полуострова эллинов, являются не чем иным, как чисто мужской фантазией, причем скорее мастурбационной, чем реальной. А реальность, конечно же, — это «tour de force^[1]», постоянно демонстрируемый современными державами, которые, во главе с мужчинами или женщинами, подражающими им, выставляют напоказ свою силу, полностью игнорируя всех нас. Нас, «зрителей», которые будут страдать от последствий применения этих страшных металлических ракет, похожих на огромные фаллосы, эякулирующие смерть. Ракет, которые с гордостью потом выставляют на военных парадах, празднуя победы в других войнах, с единственной целью — произвести впечатление и запугать друг друга, как это делают подростки, сравнивая размеры своих мужских достоинств. Война всегда была исключительно мужским изобретением

Возможно, кто-то сочтет наивным предположение, что женщины, однажды обретя свою утраченную идентичность, станут источником нравственного и прочного мира. Эту воображаемую Еву, которой только суждено появиться, Еву, способную вернуть человечество в потерянный Рай, я назвал «Евой Оправданной»[1].

На последующих страницах этой книги мы попытаемся заполнить пробелы и ответить на многие вопросы, возникшие в связи с непрерывной метаморфозой фаз развития Евы. «Ева Провинившаяся», в парадигме книги Бытия, описанной выше, представляет собой женщину, которая вступает в сговор с мужчинами, чтобы позорно оклеветать саму себя. Как можно понять женщину, которая дискредитирует саму себя? Что за тайная договоренность побудила ее сделать это добровольно? Прорастают ли в глубине ее души семена вины, вины, которая не дает ей покоя, мучает и затапливает угрызениями совести, потому что является результатом какого-то страшного преступления? Если это так, то в чем она виновна? Как можно объяснить причину ее мазохизма? Более того, когда женщины решают протестовать, почему они ищут ответы в конкуренции и в сравнении себя с мужчинами? Почему женщины смотрятся в «мужское зеркало» вместо того, чтобы заглянуть в глубины самих себя? Другими словами, почему они отступают перед мужским фаллосом, поддаются очарованию внешнего облика, воспринимая себя кастрированными, вместо того чтобы понять тайну собственной скрытой сексуальности?

Примечания

[1] Tour de force в переводе с французского означает подвиг, дело необычайной трудности. — Прим. пер.

[2] Выбирая название для этой фазы, я колебался между Евой «Вернувшейся» и Евой «Оправданной»; в конце концов я остановился на последнем варианте.